В эти дни «КИ» публиковали множество рассказов и воспоминаний участников «Крымской весны». Я тоже присоединюсь, можно? В сентябре 2013-го, когда еще Янукович не ездил в Вильнюс, эксперты соревновались в прогнозах (подпишет Ассоциацию с Евросоюзом — не подпишет?), тучи над Украиной наливались свинцом, но все же ни один современный Нострадамус не предвещал близкой кровавой развязки, я была в командировке в маленьком крымском поселке.

Разговорилась с фермером об аграрных делах. И как-то к слову пришелся вопрос: «А если бы Крым стал российским, вы были бы рады?».  Реакция крестьянина меня поразила. Я увидела в глазах и боль, и тоску, и надежду, припорошенную наносным циничным неверием, чтобы не так ныла генетическая рана, нисколько, оказывается, не зарубцевавшаяся (ну как такое может быть в третьем тысячелетии? кто позволит?). Взгляд сказал больше слов. Никогда никуда не исчезало из нас русское начало, так просто и понятно описанное Львом Толстым. Помните? «Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала,  эта графинечка, воспитанная гувернанткой-француженкой, этот дух, откуда она взяла эти приемы... Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, неизу­чаемые, русские».  Не отрывались мы от корней. И когда еще не замаячил шанс, а только было произнесено слово — первое, почти невнятное, но, как выяснилось, ожидаемое задремавшей душой, она рванулась ему навстречу и смела все преграды на пути.

Примерно с июля прошлого года в редакцию стали приходить письма с жалобами на бюрократию, произвол чиновников, стремительно растущие цены, очереди в казенные учреждения… Я переписывалась или разговаривала с их авторами, стараясь успокоить, отшучивалась, часто цитируя Николая Бердяева: «Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни?». Мне близка прямота давнего товарища — известного крымского политолога Сергея Киселева, на аналогичные сетования резко бросившего: «Родина — не в магазине!». Не знаю, как вам, а лично мне «Крымская весна» вернула ощущение страны и почвы под ногами. Его не объяснишь словами и не купишь ни за какие деньги. Оно несет и покой, и устойчивость, и светлые слезы, и неотвратимость судьбы…

Приведу еще одну цитату из великого Бердяева: «Русские могут вести лишь национальное существование, в материнском лоне. Если бы было уничтожено русское государство и ослаблена русская промышленность, то уничтожены и ослаблены были бы все русские. Ни один русский гражданин не может поставить своего существования вне России, — он может существовать лишь в ней и через нее. Только раб способен легко отречься от своей родины и предать ее». Толкаясь в очередях, раздражаясь из-за бытовых неурядиц, вспомните эти слова. Такими мелкими покажутся наши псевдострадания по сравнению с тем, что сделали мы все вместе недавней «Крымской весной»!

Ирина ИВАНЧЕНКО