Четыре урока у Ленина   ::   Шагинян Мариэтта

Каюсь, для меня, когда думаю и пишу о Ленине или когда его читаю, нет мелочи даже в самомалейшей мелочи. Все хотелось бы объяснить, понять, свести к целому. И тут мне начинает казаться: может быть, выросшее английское "Я" смущало Ленина, доставляло ему чувство неловкости, тем более, когда приходилось "вы" писать с маленькой буквы? Может быть, твердо, с нажимом ставя свою точку над этой вознесенной головой "Я", Ильич хотел поставить его в строй остальных слов фразы, как бы несколько приравнять его к остальному алфавиту маленьких букв?

Когда я поделилась моей догадкой с одним знакомым товарищем в Лондоне, он ответил: "Ну уж это вы принялись фантазировать". Хорошо. Если это совершеннейший плод фантазии, то почему же, почему во втором своем заявлении (от 24 апреля) Ильич, отлично знавший правила английской орфографии, взял да и написал (посмотрите сами!) слово "вашему", никогда не пишущееся англичанами с большой буквы, именно с заглавной, соблюдая русскую манеру:

"...to Your information"

"к Вашему сведению" - ?!!

Можно тут увлечься и написать с три короба о механизме привычек в момент писания, хотя Ильич всегда отлично сознавал, что делает, но это ведь не объяснит явно не случайной, постоянно повторяющейся, отнюдь не общепринятой, а, наоборот, присущей только ему одному манеры ставить с нажимом черную точку везде над заглавной буквой "И", умаляя личное "Я" и вежливо относясь к "Вы".

8

Что же еще можно вычитать из подаренных мне мистером Фэйрсом документов? Самое главное: цель занятий Ленина в Ридинг-Рум. Он написал о ней очень точно: приехал из России, чтобы заняться изучением земельного вопроса; и Митчелл в своей рекомендации подтвердил, что Якоб Рихтер намеревается читать в библиотеке по земельному вопросу, только, как истый англичанин, снабдил эти два слова заглавными буквами.

Начало двадцатого века, время первой эмиграции Владимира Ильича, было для него очень напряженным, а для читателей произведений Ленина, писанных в те годы (1901 - 1903), исключительно интересным. Напряженным оно было, как у бойца передового фронта в момент боя: атакуя и отражая атаки на все четыре стороны, Ильич страстно боролся с приверженцами стихийной практики, - "экономистами" "Рабочего дела"; с левацкою фразой тех, кто получит позднее название ликвидаторов; с правеющими все более и более плехановцами, будущим лагерем "меньшевиков"; и с опасным дилетантизмом эсеров, бесшабашно возрождавших народничество и терроризм. Буквально мечом и стилетом сверкает проза Ленина в этих атаках. Ответственнейший момент в истории революции - создание программы молодой русской социал-демократической партии! Если мы заглянем хотя бы только в список работ Ленина, падающих на эти годы, мы увидим, как он бьется за точность теории, за выковку основных теоретических положений - в борьбе с бесконечными, осаждающими его со всех концов уклонами. Подобно скале среди встречных бурунов, встает его капитальный труд "Что делать?", казалось бы, сотканный из полемики "текущего момента", а на самом деле незыблемый во все времена, удивительно злободневный и для нашего времени. Свыше восьми статей "Материалов к выработке программы РСДРП". Огромное количество писем, ответов на письма, небольших статей в "Искре". "Аграрный вопрос и "критики Маркса"; "Аграрная программа русской социал-демократии"; конспекты лекций "Марксистские взгляды на аграрный вопрос в Европе и в России". Наконец, брошюра "К деревенской бедноте. Объяснение для крестьян, чего хотят социал-демократы", - около двухсот тридцати пяти убористых страниц только об одном аграрном вопросе. И уже по заглавиям можем мы догадаться, как много читал Ленин по аграрному вопросу и что именно мог заказывать в Библиотеке Британского музея.

Он подходил к своей теме очень широко.