Десятилетняя одиссея Омара Хадра, узника американской тюрьмы Гуантанамо, близка к завершению. В конце сентября он был доставлен в Канаду и препровожден в федеральную тюрьму в Кингстоне, где должен отбыть остаток своего восьмилетнего срока, полученного за терроризм и убийство американского солдата, сержанта Криса Спира.
Возвращение Хадра вновь вызвало дебаты о его судьбе. Хадр родился в Торонто в 1986 году в семье выходца из Египта Ахмеда Хадра. Жил и учился он, однако, преимущественно в Пакистане, бывая в Канаде лишь наездами. Родители не любили Запад и воспитывали своих детей в духе мусульманского экстремизма. Отец отправил сына в лагерь Аль-Каеды, где того учили, как обращаться с оружием и взрывчаткой.
В июле 2002 года Хадр оказался в пуштунской деревне Айюб Куйл в Афганистане, где располагался лагерь афганских повстанцев, вроде тех, что еще недавно воевали против советских войск и считались борцами за свободу. В свое время, кстати, отец Хадра был принят в Канаду, как герой той войны. Американские войска, расположившиеся на территории бывшей советской военной базы в Хосте, напали на деревню. Омар Хадр оказался среди защитников лагеря.
В ходе четырехчасового боя он, согласно противоречивым воспоминаниям очевидцев, бросил гранату, смертельно ранившую Криса Спира. В том же бою Омар Хадр получил два пулевых ранения в спину и только чудом остался жив. Было ему тогда всего 15 лет. Если бы все произошло наоборот – американец остался жив, а Омар погиб, – о нем бы никто даже не вспомнил. Судьба распорядилась иначе, и Омар Хадр оказался единственным канадским узником знаменитой тюрьмы Гуантанамо на Кубе, где и провел десять лет. Он же стал последним гражданином западной страны, который эту тюрьму покинул.
Его судьба с самого начала привлекла внимание правозащитников. По всем параметрам Хадр попадал в категорию солдат-детей и подлежал не суду, а реабилитации. Судить следовало тех, кто дал ему в руки оружие. Но американские власти не могли простить Хадру убийство своего солдата и отнеслись к нему, как к убежденному террористу. Именно как к террористу, а не как к вражескому солдату, который подпадал бы под конвенцию о военнопленных и, соответственно, не мог быть судим. Впрочем, солдатом Хадр не может считаться хотя бы потому, что не носил военную форму.
Интересно, что к американцам нередко попадали в плен афганские повстанцы-талибы, вполне зрелые парни, поставившие своей целью освободить свою родину от «неверных завоевателей». Зачастую их лечили и… отпускали восвояси.
С американским подходом по отношению к Хадру согласились и канадские власти. Правительство Харпера пальцем о палец не ударило, чтобы помочь своему гражданину. Только два года тому назад было достигнута договоренность о его репатриации.
Прибытие Хадра в Канаду вызвало неоднозначную реакцию. Некоторые, вроде бывшего американского сержанта Лейна Моррисона, считают, что Хадр остается радикальным исламистом, и, по соображениям безопасности, должен и дальше сидеть в тюрьме. Моррисон живет в штате Юта, но о благополучии Канады, как мы видим, печется. В Канаде, кстати, в свое время нашлись около четырехсот человек, ощутивших себя виноватыми за то, что сделал Хадр. Они собрали для семьи погибшего Криса Спира $30 тысяч.
Канадские власти тоже предпочли бы обойтись без Хадра. В течение нескольких лет консерваторы противились его репатриации. Да, и сейчас не особенно рады. Как сказал министр общественной безопасности Вик Тейвс, Омару Хадру будет очень тяжело интегрироваться в канадское общество.
Сержант Моррисон и его единомышленники Хадра никогда не видели, но те, кто с ним общался, в том числе и американские солдаты, описывают его как деликатного молодого человека, который искренне хочет вернуться к нормальной жизни. В частности, он продолжает учебу по программе, специально разработанной для него преподавателями Kings’ University в Эдмонтоне. Его учитель английского Ариет Цинг называет Хадра прилежным студентом с правильным подходом к учебе, несмотря на тяжелые обстоятельства, в которых он находится. Выступила в защиту Хадра и газета «The Toronto Star», потребовав его немедленного освобождения.
На суде в 2010 году Омар Хадр – по совету адвокатов – признал себя виновным по всем пунктам обвинения. Если бы он отказался это сделать, то получил бы 40 лет тюрьмы, а не восемь лет с правом досрочного освобождения в Канаде. Такие условия ему были поставлены.
Точных доказательств того, что гранату бросил именно он, у следствия не было, а детские фотографии с автоматом или с взрывчаткой не делали его автоматически террористом. На том суде Хадр признал себя виновным как в том, что это именно он бросил гранату, так и в том, что занимался минированием дорог и работал переводчиком для Аль-Каеды.
И вот Хадр на родине. Пока еще в качестве заключенного. По канадским законам, он может быть освобожден в марте будущего года. И в этом случае наверняка будет находиться под наблюдением полиции. Лично я полагаю, что безопасности Канады он угрожать не будет. Ему можно только пожелать благополучно вернуться к нормальной жизни. За свою вину, если она даже была, он уже заплатил сполна, проведя свои лучшие годы в одной из самых страшных из американских тюрем.
Ефрем Лопатин