Уйти из жизни с достоинством

Чтобы уйти из жизни с помощью доктора, пациент в квебекском городе Шербрук дважды объявлял головодку.
Жен Бралт (Jean Brault) покинул этот мир в прошлую среду, 7 апреля, в возрасте 61 года. Помогли ему в этом лишь после того, как он 53 дня ничего не ел и последние восемь дней не пил воды. За это время больной дошел до состояния, которое, согласно провинциальному закону, соответствует критериям, дающим ему право на эвтаназию.
Всего за пару дней до своего ухода Жен Бралт пообщался с корреспондентом компании CBC/Radio-Canada. На вопрос, как он чувствовал себя, узнав, что доктор поможет ему умереть, больной сказал: ощутил себя освобожденным.
Его жизнь протекала вполне нормально, хоть он и был инвалидом последние 42 года. Когда ему исполнилось всего девятнадцать лет, в его мозге образовался сгусток крови, что привело к частичному параличу.
Доктора сказали Жену, что он не сможет ходить и говорить. И оказались неправы: пациент заново научился тогда и ходить, и разговаривать.
Но десять лет назад ноги стали отказывать снова, исчезала и способность говорить. Жен Бралт начал подумывать о том, как умереть.
Он отказывался от еды около двух месяцев, попал в больницу. После того, как врачи пригрозили отправить его в психиатрическую лечебницу, начал есть.
Решил отправиться в Швейцарию и там умереть с помощь доктора. Не получилось – не смог собрать требуемые медицинские документы.
Оставалась одна надежда – на закон об эвтаназии, принятый в Квебеке в декабре прошлого года. Ему сказали, что он соответствует требованиям этого закона, за исключением одного пункта – не является умирающим.
В феврале Бралт объявил новую голодовку. В результате дошел до точки, откуда возврата уже нет.
Сейчас группы, выступающие в поддержку эвтаназии, признавая квебекский закон новаторским, отмечают, что он слишком строгий, они призывают сделать его более гибким.
В ответ на это министерство здравоохранения Квебека заявляет, что внесение поправок в закон не является приоритетом для правительства.

Наконец-то

http://globalnews.ca/news/2638393/canadian-government-unveils-long-awaited-assisted-dying-law/

В Канаде 120 граждан добровольно ушли из жизни

120 тяжело больных канадцев воспользовались принятым законом об эвтаназии и добровольно ушли из жизни. В июне парламент Канады принял законопроект, в рамках которого разрешена добровольная эвтаназия.

Количество граждан, которые воспользовались своим правом уйти из жизни, приблизительное, так как Канада не может или не хочет вести учет людей, согласившихся на эвтаназию. Доподлинно известно, что основное количество добровольцев припадает на Британскую Колумбию и провинцию Онтарио. Большая часть пациентов воспользовалась правом на эвтаназию ввиду тяжелых, неизлечимых заболеваний.

Напомним, в июне парламент Канады принял законопроект, разрешающий добровольную эвтаназию. Документ избавляет от уголовной ответственности врача, который провел процедуру, но только в том случае, если пациент совершеннолетний и находился в трезвом рассудке. Кроме того, больной должен страдать от тяжелого заболевания или травмы, за которой неминуемо следует смерть.

http://www.vladtime.ru/allworld/507663

Ursego написал(а) здесь:

Документ избавляет от уголовной ответственности врача, который провел процедуру

Задача врача-убивать... Этому учат 10 лет в универе??

Перед смертью этот мальчик открыл глаза и прошептал четыре слова. Невозможно сдержать слезы

Что ты подумаешь о человеке, если он тебе скажет, что боится коврика в ванной? Сегодня мы расскажем о Рут Скалли, у которой именно такая проблема. И это вовсе не какое-то странное отклонение или непонятная фобия. Это история о большой любви… Рут была чрезвычайно рада, когда узнала, что беременна. У нее родился сын, и мальчика назвали Ноланом. Женщина радовалась жизни, ведь теперь рядом с ней был мальчишка, которого она любила больше всех на свете. В свою очередь он отвечал ей взаимностью

Когда мальчику исполнилось 2 года, у него возникли проблемы с носом. Он постоянно жаловался на заложенность. Состояние ухудшалось в ночное время, пока однажды Нолан не начал задыхаться.

Вначале врачи лечили мальчика от инфекции. Но это не давало должного результата. В 2015 году Нолану удалили миндалины. Протестировав аденоидную ткань мальчика, врачи узнали, что он страдает от рабдомиосаркомы — рака мягких тканей. Срочно необходимо было начинать химиотерапию…

Все, кто знали Нолана, молились за его жизнь, но в феврале 2017 года стало понятно, что мальчик не сможет справиться с болезнью. Рут подошла к сыну и сказала, что ему больше не нужно бороться. Мальчик воспринял это с облегчением и сказал, что всё это время старался ради мамы. Обняв сына, Рут рассказала ему, что скоро он попадет на небо и этого не нужно бояться.
Нолан решил, что будет играться на небе до тех пор, пока мать не присоединиться к нему. Рут хотела забрать мальчика домой, но он решил остаться в больнице.

Следующие 36 часов женщина не отходила от сына. Потом она попросила его подождать немного, чтобы принять душ. Раньше Нолан в таких ситуация ждал маму на коврике рядом с душевой, но на этот раз он остался в постели…

Вернувшись из душа, Рут застала возле мальчика врачей, которые сказали, что он впал в кому.
Скалли легла рядом с сыном, и в этот момент произошло нечто невероятное: мальчик проснулся буквально на несколько секунд, но перед смертью он успел сказать: «Я люблю тебя, мамочка!»

Впоследствии Рут на своей страничке в Фейсбуке написала, что боится принимать душ, потому что коврик возле него пустует.

Не хочется даже представлять себе, что пришлось пережить Рут. Но последние слова сына и его улыбка будут греть ее до тех пор, пока они вновь не встретятся на небесах…

... Источник: https://kaktus.site/2017/04/10/pered-smertyu-etot-malchik-otkryl-glaza-i-prosheptal-chetyre-slova-nevozmozhno-sderzhat-slezy/ .

motek написал(а) здесь:

Ursego написал(а) здесь:

Документ избавляет от уголовной ответственности врача, который провел процедуру

Задача врача-убивать... Этому учат 10 лет в универе??

Задача врача - вылечить.
Если вылечить невозможно (врачи не боги) - по возможности облегчить страдания
Если страдания облегчить невозможно - сделать все возможное, чтобы прекратить мучения, избавить от них.

Клуб "Эвтаназия": ходить или нет?



По сути дела, вся психология межличностных отношений - это одно сплошное недоразумение: сытый не разумеет голодного, пьяный - трезвого, пеший - конного, и только человек в маниакальном состоянии синтонен практически всем, но назначений психиатра принимать не будет принципиально, поскольку ему и так субъективно лучше всех.

Разногласия в отношении эвтаназии во многом обусловлены той же самой причиной: кто-то ещё молод и мнит себя МакЛаудом, кто-то набожен и считает, что это грех, кто-то находит ещё ряд аргументов против - это в лагере её противников. У сторонников же тоже есть свои обоснования, и довольно веские. Кто-то испытал боль и беспомощность на себе, кто-то видел, как мучаются родные, близкие или знакомые.

Вот письмо одной из моих читательниц, в котором она выдвинула интересную идею и предлагает её рассмотреть и обсудить здесь, в блоге.

Я бы прямо сейчас организовала фонд людей, которые откладывают себе деньги на эвтаназию. С неким договором с клиникой в другой стране, где это разрешено. С гарантиями родственникам и санкциями за возможное невыполнение. Пусть это будут невеликие деньги, но всё же. Если вдруг образовался у человека подтверждённый прогноз на полный пиздец, и ждать ему нечего; если он ЕЩЁ РАЗ подтверждает своё согласие (будучи в сознательном состоянии) - то товарищу срочно дают визу, транспорт, сопровождение (родственников) - и в правильный хоспис. Фондом, конечно, должны управлять правильные люди, это больной вопрос и я пока не знаю ответа на него. Ну а если пиздец вдруг отменился или человек передумал, то ему выплачивается сумма за вычетом комиссионных, все танцуют и смеются. А виновник торжества бежит покупать самые модные лекарства и средства реалибитации. Здесь будет приложение сил для многих врачей, в том числе психиатров (освидетельствовать на вменяемости).

Конечно, это жжж неспроста: я уже 3-й день маюсь дикой болью с удалёнными зубами. Да ещё после после синус-лифтинга, который по идее невозможно было сделать - но профессорша сделала, стуча в шаманский бубен и надеясь на лучшее. С челюстными костями у меня всё плохо, строение черепа нехорошее (генетика подкачала), в детстве было много простуд и гайморитов - короче, вряд ли получится имплантация, и дальше уже никогда не будет лучше, а только хуже. Настроение что надо. Вспоминаю отца, умершего от рака, и его боли. Заодно вспоминаю, что давно собиралась написать завещание: если вдруг у меня будет 3-я стадия с метастазами - чтобы родные не трахали мозги себе и мне, и не рвали с плеча последнюю рубаху на моё лечение.

Я бы не отказалась достойно уйти в случае сильных болей. В России с этим охрененно плохо. Хотя в случае с отцом участковая врач сделала всё что могла: оставалась после приёма и "пробивала" отцу обезболивающие у начальства (при тех-то старых квотах с гулькин член). Заодно можно вложиться в разработку ненаркотических болеутоляющих средств и прочих хороших лекарств. Почему бы нет, почему бы не собирать по копеечке уже сейчас? Я в этом деле нихрена не понимаю - так есть те, кто понимает. В любом случае во всём на свете не разберёшься, нужно окружать себя специалистами.

Вот такая идея. Фонд, клуб, сообщество - назовите как угодно. Прошу высказываться - за, против, плюс ваши аргументы и соображения, поправки или дополнения. Они ведь наверняка есть, поскольку многие хоть раз в жизни о чём-то подобном задумывались.

Ну и один опус Михаила Константиновича вам в тему:



МАКСИМ МАЛЯВИН

Ursego, Эм... зачем изобретать велосипед?
существуют такие фонды уже. точнее, сообщества

самое известное:
http://www.dignitas.ch/index.php?lang=en
у них недорогое членство, а уход из жизни 4-7 к ам.дол.

Другие:
https://exitinternational.net/

http://www.finalexitnetwork.org/

https://www.deathwithdignity.org/

http://www.assistedsuicide.org/farewell-to-hemlock.html

я этим вопросом заинтересовалась несколько лет назад, потому что, как ни странно, это - один из интересов крионики (да, я в курсе, что это НЕнаучно:))
то, что в Канаде разрешена эвтаназия, а в Мичигане - Институт крионики... это прям очень привлекательно для тех, у кого есть средства: если ты уж хочешь уйти из жизни, то почему бы не заморозиться?:) если пустышка-путь - ну что ж, все равно что разбил незастрахованную машину... а если научатся размораживать без ущерба мозгу? считай, второй шанс

BSV написал(а) здесь:

Институт крионики... это прям очень привлекательно для тех, у кого есть средства: если ты уж хочешь уйти из жизни, то почему бы не заморозиться?:) если пустышка-путь - ну что ж, все равно что разбил незастрахованную машину... а если научатся размораживать без ущерба мозгу? считай, второй шанс

Был в позднесоветский период такой фильм - "Бегство мистера МакКинли". Сам по себе далеко не шедевр (ИМХО, конечно), но таки имеет моментов. Так, помимо одного из лучших гимнов эмигранту ("Вот твой билет, вот твой вагон") в авторском исполнении Высоцкого, в нём есть и размышления на тему крионики.

Если ещё не видели и если интересно, то фильм есть, например, здесь:

Странник написал(а) здесь:

Если ещё не видели и если интересно

Видел, давно, в старшем школьном или в студенческом возрасте. Буквально на днях по какому-то поводу вспоминал. А, потому что вспоминал Л.Леонова, а это его сценарий.
А по поводу размышлений о незрелой пока крионике, как об ultimo refugio, есть неплохой пассаж у Лема в "Фиаско". Там одной экспедиции в будущем дают вдогонку поручение разобраться с останками грубо замороженных в прошлом двух людей, попавших в безвыходную ситуацию. Один из них - Пиркс. Лем там, как всегда, очень подробен, вдумчив и натуралистичен в лучшем смысле.

КАК УМИРАЮТ ВРАЧИ

Доктор медицины из Южной Калифорнии рассказал, почему многие врачи носят кулоны с надписью “Не откачивать”, чтобы им не делали непрямой массаж сердца в случае клинической смерти. А также — почему они предпочитают умирать от рака дома. Блогер natashav публикует статью Кена Мюррея, доктора медицины, клинического доцента семейной медицины в университете Южной Калифорнии, который приоткрывает некоторые врачебные тайны: — Много лет назад, Чарли, уважаемый врач-ортопед и мой наставник, обнаружил у себя в животе какой-то комок. Ему сделали диагностическую операцию. Диагноз — рак поджелудочной железы. Операцию делал один из лучших хирургов страны. Он даже разработал операцию, которая утраивала вероятность прожить пять лет после постановки диагноза именно этого вида рака с 5 до 15 %, хотя качество жизни при этом было бы очень низким. Чарли был совершенно не заинтересован в операции. Он выписался из больницы на следующий день, закрыл свою врачебную практику и больше ни разу не ступил ногой в больницу. Вместо этого он посвятил все свое оставшееся время семье. Его самочувствие было хорошим, насколько это возможно при диагнозе рак. Спустя несколько месяцев он умер дома. Чарли не лечился химиотерапией, не облучался радиацией и не делал операций. Государственная страховка для пенсионеров Медикер почти что ничего не потратила на его содержание и лечение. Эту тему редко обсуждают, но врачи тоже умирают. И они умирают не так, как другие люди. Поразительно не то, как много врачи лечатся перед смертью по сравнению с другими американцами, а то, насколько редко они обращаются к врачам, когда дело близится к концу. Врачи борются со смертью, когда дело идет об их пациентах, при этом у них самих очень спокойное отношение к собственной смерти. Они точно знают что произойдет. Они знают какие варианты у них есть. Они могут себе позволить любой вид лечения. Но они уходят тихо. Естественно, врачи не хотят умирать. Они хотят жить. В то же время, они знают достаточно о современной медицине, чтобы понимать границы возможностей науки. Они так же знают достаточно о смерти, чтобы понимать чего больше всего боятся все люди — смерть в мучениях и смерть в одиночестве. Они говорят об этом со своими семьями. Врачи хотят быть уверены, что когда придет их час, никто не будет героически спасать их от смерти, ломая ребра в попытки оживить их непрямым массажем серца (а это именно то, что происходит, когда это делают правильно). Практически все медработники хотя бы раз были свидетелями “тщетного лечения”, когда не было никакой вероятности, что смертельно больному пациенту станет лучше от лечения самыми последними достижениями медицины. Пациенту вспорют живот, навтыкают в него трубок, подключат к аппаратам и отравят лекарствами. Именно то происходит в реанимации и стоит десятки тысяч долларов в сутки. За эти деньги люди покупают страдания, которые мы не причиним даже террористам. Я сбился со счета сколько раз мои коллеги говорили мне примерно следующее: “Пообещай мне, что если ты увидишь меня в таком состоянии, ты меня убьешь”. Они говорят это на полном серьезе. Некоторые медики носят кулоны с надписью “Не откачивать”, чтобы врачи не делали им непрямой массаж сердца. Я даже видел одного человека, который сделал себе такую татуировку. Лечить людей, причиняя им страдания, мучительно. Врачей обучают собирать информацию не показывая свои чувства, но между собой они говорят то, что переживают. “Как люди могут так истязать своих родных?”, — вопрос, который преследует многих врачей. Я подозреваю, что вынужденное причинение страданий пациентам по желанию семей — одна из причин выского процента алкоголизма и депрессии среди медработников по сравнению с другими профессиями. Для меня лично это была одна из причин, по которой последние десять лет я не практикую в стационаре. Что случилось? Почему врачи прописывают лечение, которое они бы никогда не прописали сами себе? Ответ, простой или не очень — пациенты, врачи и система медицины в целом. Чтобы лучше представить какую роль играют сами пациенты, представьте себе следующую ситуацию. Человек потерял сознание, и его привезли по скорой в больницу. Никто не предвидел такого сценария, поэтому заранее не было оговорено что делать в таком случае. Это очень распостраненная ситуацию. Родственники напуганы, потрясены и путаются в бесчисленном числе разнообразных вариантов лечения. Голова идет кругом. Когда врачи спрашивают “Хотите ли вы, чтобы мы “сделали все”?”, — родные говорят “да”. И начинается ад. Иногда семья на самом деле хочет “сделать все!, но чаще всего они просто хотят, чтобы было сделано все в разумных пределах. Проблема заключается в том, что обыватели часто не знают что разумно, а что нет. Запутавшиеся и скорбящие они могут и не спросить или не услышать, что говорит врач. А врачи, которым было велено “сделать все”, будут делать все, разумно это или нет. Такие ситуации случаются спошь и рядом. Ситуация еще больше усугубляется тем, что у людей есть нереалистичные ожидания о том, что могут сделать врачи. Многие думают, что искусственный массаж сердца — надежный способ реанимации, хотя большинство людей все равно умирают или же выживают глубокими инвалидами. Я принял сотни пациентов, которых привозили ко мне в больницу после реанимации искусственным массажем сердца. Лишь один из них, здоровый мужчина со здоровым сердцем, вышел из больницы своими ногами. Если пациент серьезно болен, стар, у него смертельная болезнь, вероятности хорошего исхода реанимации почти что не существует, при этом вероятность страданий почти что 100%. Нехватка знаний и нереалистичные ожидания приводят к плохим решениям о лечении. Конечно же, не только пациенты виноваты в сложившейся ситуации. Врачи делают бесполезное лечение возможным. Проблема заключается в том, что даже врачи, которые ненавидят тщетное лечение, вынуждены удовлетворять желания пациентов и их родстввенников. Представьте снова травмапункт в больнце. Родственники рыдают и бьются в истерике. Они впервые видят врача. Для них он полный незнакомец. В таких условиях крайне сложно наладить доверительные отношения между врачом и родными пациента. Люди склонны заподозрить врача в нежелании возиться со сложным случаем, экономии денег или своего времени, особенно, если врач не советует продолжать реанимацию. Не все врачи умеют разговаривать с пациентами на доступном и понятном языке. У кого-то это получаетя лучше, у кого-то хуже. Некоторые врачи более категоричны. Но все врачи сталкиваются с похожими проблемами. Когда мне нужно было объяснять родственникам больного о различных вариантах лечения перед смертью, я как можно раньше рассказывал им только о тех возможностях, которые были разумны в данных обстоятельствах. Если родные предлагали нереалистичные варианты, я простым языком доносил до них все отрицательные последствия такого лечения. Если семья все же настаивала на лечении, которое я считал бессмысленным и вредным, я предлагал перевести их в ведение другого врача или больницы. Нужно ли мне было быть более настойчивым, убеждая родстенников не лечить смертельного больных пациентов? Некоторые из случаев, когда я отказался лечить пациента и передал их другим врачам, до сих пор преследуют меня. Одна из моих любимых пациенток была юристом из знаменитого политического клана. У нее была тяжелая форма диабета и ужасное кровообращение. У нее на ноге появилась болезненная рана. Я пытался сделать все, чтобы избежать госпитализации и операции, понимая насколько опасны больницы и хирургическое вмешательство для такой пациентки. Она все же пошла к другому врачу, которого я не знал. Тот врач почти что не знал историю болезни этой женщины, поэтому он решил прооперировать ее — шунтировать тробмозные сосуды на обеих ногах. Операция не помогла восстановить кровоток, а послеоперационные раны не заживали. На ступнях пошла гангрена, и женщине ампутировали обе ноги. Две неделе спустя она умерла в знаменитой больнице, где ее полечили. Было бы слишком лишко указать пальцем на пациентов и врачей, когда часто и врачи, и пациенты становятся жертвами системы, которая поощраяет чрезмерное лечение. В некоторых печальных случаях врачи просто получают плату за каждую процедуру, которую они делают, поэтому они делают все, что можно, невзирая на то поможет это пациенту или навредит, просто с целью заработать побольше. Намного чаще все же, врачи боятся, что семья пациента будет их судить, поэтому они делают все, что просит семья, не выражая своего мнения родным пациента, чтобы не было никаких проблем. Даже если человек заранее подготовился и подписал нужные бумаги, где высказал свои предпочтения о лечении перед смертью, система все равно может сожрать пациента. Одного из моих пациентов звали Джек. Джеку было 78 лет, он болел в течение многих лет и пережил 15 серьезных операций. После всех перепетий Джек совершенно уверенно предупредил меня, что никогда ни при каких обстоятельствах он не хочет оказаться на аппаратах искусственного дыхания. И вот, однажды в субботу, у Джека случился инсульт. Его доставили в больницу в бессознательном состоянии. Жены Джека не было с ним. Врачи сделали все возможное, чтобы его откачать, и перевели в реанимацию, где подключили к аппарату искусственного дыхания. Джек боялся этого больше всего в жизни! Когда я добрался до больницы, я обсудил пожелания Джека с персоналом и его женой. На основании моих документов, составленных с участием Джека, я смог отключить его от аппаратуры, поддерживающей жизнь. Потом я просто сел и сидел с ним. Через два часа он умер. Несмотря на то, что Джек составил все нужные документы, он все равно умер не так, как хотел. Система вмешалась. Более того, как я узнал позже, одна из медсестер накляузничала на меня за то, что я отключил Джека от аппаратов, а значит совершил убийство. Т.к. Джек заранее прописал все свои пожелания, мне ничего не было. Но все же угроза полицейского расследования вселяет ужас в любого врача. Мне было бы легче оставить Джека в больнице на аппаратуре, что было явно против его желания, продлевая его жизнь и страдания еще на несколько недель. Я бы даже заработал побольше деньжат, а страховая компания Медикер получила бы счет на дополнительные $500,000. Неудивительно, что врачи склонны перелечивать. Но себя врачи все же не перелечивают. Они ежедневно видят последствия чрезмерного лечения. Почти что каждый человек может найти способ мирно умереть дома. У нас есть множество возможностей облегчить боль. Хосписный уход помогает смертельно больным любям провести последние дни жизни комфортно и достойно, вместо того, чтобы страдать от напрасного лечения. Поразительно, что люди, за которыми ухаживает хоспис, живут дольше, чем люди с такими же болезнями, которых лечат в больнице. Я был приятяно поражен, когда услышал по радио, что известный журналист Том Викер “умер мирно дом в окружении семьи”. Такие случаи, слава богу, встречаются все чаще. Нескольько лет назад у моего старшего двоюродного брата Торча (torch — фонарь, горелка; Торч родился дома при свете горелки) случилась судорога. Как оказалось впоследствие, у него был рак легких с метастазами в мозг. Я договорился с разными врачами, и мы узнали, что при агрессивном лечении его состояния, что означает три-пять визитов в больницу для химиотерапии, он проживет около четырех месяцев. Торч решил не лечиться, переехал жить ко мне и только принимал таблетки от набухания мозга. Следующие восемь месяцев мы жили в свое удовольствие, прямо как в детстве. Впервые в жизни съездили в Диснейленд. Сидели дома, смотрели спортивные передачи и ели то, что я готовил. Торч даже поправился на домашних харчах, а не больничной еде. Его не мучали боли, а расположение духа было боевым. Однажды он не проснулся. Три дня он спал как в коме, а потом умер. Стоимость медицинского ухода в течение восьми месяцев — около 20 долларов. Стоимость таблеток, которые он принимал. Торч не был врачом, но он знал, что хотел жить, а не существовать. Не все ли мы хотим этого же? Если и существует супер-пупер уход за умирающими, то это достойная смерть. Что касается меня лично, то мой врач оповещен о моих пожеланиях. Никакого героизма. Я тихо уйду в ночь. Как мой наставник Чарли. Как мой двоюродный брат Торч. Как мои коллеги врачи.

http://a.kras.cc/2016/01/blog-post_694.html

Тут уже обсуждался возможный эгоизм родственников, которые хотят, чтобы больной продолжал жить не смотря ни на что. Если взглянуть с немного другого ракурса: при легализации эвтаназии не станет ли как-то стыдно и эгоистично терминально больному человеку продолжать жить? Без сарказма совершенно. Гипотетическая ситуация: человек смертельно болен, но в трезвом уме, требует круглосуточного ухода, дорогих медикаментов, страдает жутко, но и умирать не хочет/боится/не решается. И семью мучать не хочет. Расклад без эвтаназии: человек не виноват, выбора нет, все задействованные стороны воспринимают ситуацию как безальтернативную данность. Расклад с опцией эвтаназии: нежелание добровольно уйти как эгоизм со стороны больного?..Т.е. человек уходит не только в физических муках, но и с пониманием того, что он сознательно требует ухода за собой, сочувствия, хотя мог бы избавить родных от этого.
В целом, я поддерживаю легализацию эвтаназии, но как же много нюансов.